Вы живете и работаете в Калифорнии, а Чен учится в Йельском университете на противоположном конце страны. При этом Натан даже слышать не хочет о том, чтобы тренироваться у другого специалиста. Насколько сложно работать с фигуристом дистанционно?
Очень тяжело, но я в течение девяти лет готовил Натана к самостоятельной работе. Не тренировал его, а учил тренироваться.
В Турине в свободное от тренировок и выступлений время Чен проводил за учебниками…
А как иначе? У него же впереди экзамены, а учится он в одном из самых престижных университетов США. Профессора Йеля не будут делать скидку на то, что их студент защищал честь страны на престижных международных соревнованиях. Точно так же и я не буду делать никаких послаблений, если Натан попросит пропустить три дня тренировок из-за загруженности учебой. И он прекрасно понимает это. Либо нужно выбирать между учебой и спортом, либо добиваться успехов и там, и там.
На Олимпиаде в Пхенчхане, где Чен завалил короткую программу, ему нужно было рисковать и включать шесть четверных прыжков в произвольную. Зачем это нужно было делать на чемпионате мира в Милане, где Натан уверенно лидировал после первого соревновательного дня?
Работа тренера заключается не в том, чтобы подсчитывать необходимые для победы на конкретном турнире баллы. Нужно учить своего фигуриста, следить за его взрослением и становлением.
Чувствуют ли ваши спортсмены момент, когда сложный прыжок отработан до автоматизма?
В случае с Ченом так и есть. Разве что, четверной сальхов мы первый раз вставили в программу, когда он был отработан процентов на 80. С аксельком бывали проблемы. Все остальные прыжки к моменту их исполнения на соревнованиях были готовы на все 100.
Неужели нынешнее поколение фигуристов, включающих в свои программы большое количество четверных прыжков, талантливее Евгения Плющенко, Алексея Ягудина, вашего ученика Александра Абта?
Нет. Просто сейчас с ранних лет закладывается правильная техническая база. Это очень интересный момент. Иногда появляются сообщения, что в группе того или иного тренера появился феноменальный спортсмен. А я-то знаю, что еще три месяца назад он занимался у другого специалиста, который и заложил необходимую базу! У меня Чен тренируется девять лет, и с ним разучивал каждый элемент.
На ваш взгляд, Натан достиг максимальной уровня сложности в своих программах?
То, что мы показываем на публике сегодня, это не максимум. В арсенале Натана есть какие-то вещи, которые пока лежат в загашнике. Доставать их оттуда пока нет необходимости.
Работавший в качестве тренера по физподготовке с олимпийским чемпионом Алексеем Ягудиным известный российский специалист Леонид Райцин еще в начале нынешнего века убеждал, что возможен прыжок в пять оборотов…
Безусловно, но сегодня никто не будет даже пытаться его исполнить. Дело в том, что в правилах Международного союза конькобежцев (ISU) нет цены такого прыжка. Предположим, Чен или Юзуру Ханю исполнили бы такой элемент в Турине. Да судьи просто не знали бы, какие баллы им поставить! Пришлось бы советоваться с техкомом и даже со зрителями.
В интервью американскому журналу о фигурном катании вы утверждали, что нельзя форсировать подготовку юных спортсменов, если мы хотим, чтобы они оставались на льду долгие годы, а для этого необходимо поднять возрастной ценз при переходе из юниоров во взрослые…
Этот вопрос поднимал еще пять лет назад, когда о нынешних победительницах женского Гран-при никто не знал. Даже специалистам не были известны имена Анны Щербаковой, Александры Трусовой и Алены Косторной. Тогда все говорили о Юлии Липницкой, Елене Радионовой и Анне Погорилой, а у меня тренировалась Эшли Вагнер, которую в России сравнивали со сбитой летчицей. Некоторые даже обвиняли меня исключительно в лоббировании интересов американской фигуристки. И тогда говорил, и сейчас готов повторить: нельзя форсировать подготовку фигуристок. Если они будут знать, что смогут зарабатывать деньги после 18-и лет, то в 12 не будут гнаться за количеством сложных прыжков, постараются сохранить свой организм.
Время показало, что вы были правы…
Когда поражавшие мир своими сложными программами российские девочки оформились, у них возникли трудности. Вместо того чтобы их преодолеть, они просто ушли из спорта, видя за спиной поколение еще более юных и еще более тоненьких девочек. Просто поняли, что шансов соперничать с нынешними чемпионками, освоившими четверные прыжки, у них нет. Я думал не о Вагнер, а именно о российских фигуристках, за выступлениями которых сегодня с удовольствием бы следил.
Что же делать в сложившейся ситуации?
Только поднимать возрастной ценз. Тогда и фигуристки, и тренеры будут понимать, что к моменту выхода в свет спортсменка будет обладать тренированным и здоровым телом. В фигурном катании это рабочий инструмент, и к нему нельзя относиться по-варварски. Мне не очень нравится пить кофе из одноразовых стаканчиков. Когда его наливают в фарфоровую чашечку, вкус совсем иной. Точно так же мне не нравятся одноразовые чемпионки.
Алексей Мишин уверен, что побеждать в женских соревнованиях сейчас будут маленькие и худенькие фигуристки. Совсем не обязательно юные, ведь та же Элизабет Турсынбаева, которой уже 19, полностью подходит под это определение…
Казахстанская фигуристка – это исключение из правил. Она ведь и не выглядит на 19. Когда взрослые девушки, которые сформировались и подготовили свое тело, соревнуются с растущими и имеющими огромный запас адреналина девчонками, нельзя говорить о равных шансах.
А разве можно рассуждать о них, когда в мужских соревнованиях азиатские фигуристы независимо от того, какую страну они представляют, соревнуются с европейцами?
Ребята с азиатскими корнями – благодатный материал для работы, но сама по себе фактура не гарантирует побед. Тот же Хавьер Фернандес на равных соревновался с Ханю и дважды становился чемпионом мира. Если говорить о России, то страна у нас большая. Можно найти и своих Ченов. Та же Елизавета Туктамышева – восточная женщина!
Ведущего российского тренера Этери Тутберидзе упрекают в конвейерном методе работы…
В России тренеры делают то, что не могут делать их коллеги ни в одной стране мира. Дети с пяти лет становятся профессионалами. Нигде такого нет! Естественно, соперничать с 10–12-летними российскими фигуристами их сверстникам невозможно. Если перед тренером ставится задача побеждать всех, начиная с юниорских соревнований, с нею в России успешно справляются. В Америке другой подход.
И воспитанник американского тренера Арутюняна обыгрывает российских фигуристов в финале Гран-при…
Как раз Чен пришел ко мне, когда ему было 10 лет. С меня никто не требовал, чтобы Натан побеждал всегда и везде. Я вырастил из него нормального атлета, который соревнуется с суперзвездой мирового фигурного катания, двукратным олимпийским чемпионом Ханю и не в первый раз его обыгрывает. То, что японец – звезда, не подвергается сомнениям. Я сам его фанат. Только я тренирую Чена для того чтобы он его обыгрывал.
В качестве альтернативы поднятию возрастного ценза рассматривается вопрос о разделении соревнований на фигурное и артистическое катание…
Это невозможно в принципе. Как вы представляете себе артистическую программу без сложных прыжков? Получится не спорт, а шоу. Поднятие возрастного ценза приведет ведь еще и к изменению методики тренировок. Работая со спортсменом, тренер будет знать, что у него есть время подготовить ученика к исполнению сложных элементов. Для меня образцом является работа Мишина с Туктамышевой. Ей уже 22, а она не просто исполняет сложнейшие в техническом плане программы, но и разучивает новые сложные элементы. Она достаточно давно прыгает на соревнованиях тройной аксель, а сейчас еще и четверной тулуп на тренировках демонстрирует. Для меня это не стало сюрпризом. Если фигуристка прыгает аксель в три с половиной оборота, то вполне может освоить четверной тулуп и четверной сальхов.
Найти талантливого ученика – это большое везение?
Как раз в Америке большинство фигуристов находят меня. После первых успехов моих учеников многие просятся в мою группу.
В России большинство тренеров диктаторы, а в Америке – партнеры фигуристов…
Партнерские отношения со спортсменом намного сложнее. Да и ляпсус, который случился с Ченом на Олимпиаде, следствие таких отношений. Он ведь сам спонтанно решил делать в короткой программе те элементы, которые привели к ошибкам. У меня был совсем другой план, но Натан настоял на своем – и улетел в короткой программе на 17-е место. Я дал возможность ошибиться на главном соревновании сезона, но сейчас Чен внимательно прислушивается к моим рекомендациям.
В России тренер чаще всего работает методом «кнута и пряника», а в США можно употреблять только «пряник». Создавало ли это вам трудности?
Метод «кнута и пряника» – распространенное заблуждение. Он применим для определенной группы людей. В тренировках к каждому нужно искать свой подход. К тому же в Америке за обучение платят родители фигуристов или спонсоры, которых те найдут. Там и кнут-то не нужен.
Бывали случаи, когда вы отказывали тем, кто мечтал добиться чемпионских регалий под вашим руководством?
Были, конечно. Сейчас приходится отказывать еще большему количеству кандидатов. Это Мишин на своих семинарах тренировал соперников своих спортсменов, а потом с ними же и боролся. А одно слово Алексея Николаевича во время тренировки стоит двух тысяч слов других специалистов. Я хочу выйти на уровень, когда фигуристы будут заключать со мной контракты. К сожалению, в нашем виде спорта это как-то не принято. Люди приходят, что-то получают – и уходят в любой момент без объяснения причины. Живем в каменном веке спортивного менеджмента.
Некоторые российские специалисты, работающие в Америке, строят отношения с учениками именно на контрактной основе…
У меня пока нет такого авторитета. Хотя не могу сказать, что фигуристы часто бросали меня. Чаще я отказывался от продолжения сотрудничества.
К вам на стажировку прилетали Мария Сотскова, Михаил Коляда, Станислава Константинова. Рассматривались ли варианты постоянной работы с российскими фигуристами?
Сотскова тогда тренировалась у Светланы Пановой, а мы с женой дружим с этим тренером. Уводить спортсменов у друзей никогда себе не позволял. Еще в Москве, когда ко мне просились российские фигуристы, в таких случаях решительно отказывал. С учениками Валентины Чеботаревой тоже речь шла о стажировке. Надеюсь, она пошла на пользу.
Вы когда-нибудь сожалели о решении перебраться из Москвы в Калифорнию?
Никогда. В Москве зарабатывал 200 долларов в рублевом эквиваленте, а тратить на жизнь нужно было тысячу. В Америку поехал исключительно из шкурных интересов и сразу же стал зарабатывать достойные деньги. К тому же мне очень не хотелось быть номенклатурным тренером. Не знаю, существует ли такая категория сейчас, но 19 лет назад существовала.
В России после возвращения с Олимпиады фигуристов и тренеров премировали из федерального и местных бюджетов. Как в США поощряют чемпионов?
Там подобные премии не нужны. Спортсмены и тренеры в США – люди самодостаточные и могут монетизирорвать свои победы за счет выступлений в шоу, рекламных контрактов, спонсорских поступлений. Мне же платили 40 долларов за 20 минут занятий. После того, как Чен стал чемпионом мира, поднял ставку до 50.
В Америке тоже существуют контрольные прокаты, но мнение специалистов не выносится на всеобщее обсуждение, а адресуется только спортсменам и тренерам…
В России после контрольных прокатов у всех есть множество замечаний к фигуристам и тренерам. В Америке всем все нравится. Мне даже приходится говорить: «Ребята, прекратите!» Для американских специалистов вообще было шоком, когда я говорил серебряному призеру чемпионата мира всю правду о его программе и его прокате. Своим ученикам просто внушаю мысль: хотите слушать дифирамбы или хорошо кататься? Они все принимают нормально.
Популярность Чена в США сопоставима со звездами баскетбола, бейсбола, американского футбола?
Нет, конечно. Вот Ханю в Японии да и во всем мире – звезда. За ним толпы фанатов на все соревнования ездят.
