— С высоты своего нынешнего возраста и статуса как вы вспоминаете свою карьеру — как удавшуюся или как недосказанную?
— Я вообще, если честно, с этих позиций не смотрю. Все цели, которые я перед собой ставила, достигла. Очень рада, что мама отдала меня именно в фигурное катание и что этот спорт продолжает идти со мной по жизни. А карьера настолько хорошо и плавно перетекла в семейную жизнь, что у меня как-то даже нет повода возвращаться мыслями к прошлому.
— Хотите сказать, что уходить из спорта было не тяжело?
— Тяжело. Как любому спортсмену. Просто у меня всё прошло слишком плавно, чтобы не испытывать боль. Не было такого, что поставил точку — и всё, жизнь закончилась. Скорее наоборот: вроде только что каталась — и раз, я уже тренирую.
— Много в вашей с мужем группе занимается детей?
— Порядка 18. Ещё есть младшая группа.
— В какой степени вы сами вовлечены в тренерскую профессию?
— Надо отдать должное Андрею, ему удалось вовлечь меня в полной мере. Хотя я, когда каталась, постоянно говорила своему тренеру Анне Владимировне Царёвой, что никогда не буду тренировать, не буду мучить детей. Просто так сложилось, что я как бы посмотрела на фигурное катание другими глазами, когда перестала кататься. Увидела, как некоторые специалисты работают, и мне стало так жалко детей…
— Можете немножко расшифровать свою мысль?
— Возможно, я сужу с позиции человека с большим опытом не только собственных выступлений, но и работы с самыми разными специалистами, которых привлекала к моей подготовке Анна Владимировна, но вижу, что многим просто не хватает знаний. Сама я после спорта окончила и бакалавриат, и магистратуру и поняла, что в тренерской профессии действительно мало людей, умеющих правильно донести до спортсмена ту или иную информацию, правильно его научить.
— Слушаю вас и вспоминаю слова одного из тренеров, что все российские фигуристы постоянно плачут на тренировках.
— В нашей группе такое бывает редко. Да и если плачут, то скорее не от боли, а от обиды, когда что-то не получается.
— Сами вы, помнится, тоже немало плакали.
— О да. Но это было просто проявлением специфики моей психики. И все привыкли: Погорилая плачет — значит, всё нормально. Потом я переросла это, конечно.
— То есть сейчас Погорилая не плачет?
— Очень редко. В последний раз расплакалась как раз на шоу, но это исключительно от воспоминаний. Сама не ожидала, что так растрогаюсь.
— Что двигало вашим мужем, когда он убеждал вас вернуться на лёд тренером?
— Наверное, то, что он танцор, а я одиночница и больше разбираюсь в прыжках.
Андрей в нашей группе основной тренер, я же работаю как приглашённый специалист. Есть ещё хореографы, так что я реально в большей степени занимаюсь прыжками. Плюс ставлю программы нашим спортсменам, но всё это по мере возможностей. Всё-таки у нас двое детей, младшей дочке только-только исполнилось полгода.
— А старшая, Ева, на коньках стоит?
— Мы поставили, но пока ей нравится больше гимнастика, и я этому рада.
***
— Как зрителю вам сейчас интереснее женское катание или мужское?
— Мужское. Оно стало настолько сильным по сравнению с тем, что было раньше, что за этим невероятно интересно наблюдать. Плюс безумная конкуренция. Да и тренировать мне почему-то больше нравится мальчиков.
— С ними проще?
— С ними иначе. С девочками я тоже люблю работать, но вот, позанимавшись с парнями, я поняла, что у меня неплохо получается донести до них какие-то вещи, касающиеся тех же четверных прыжков. И я почувствовала, что меня это сильно захватывает.
https://russian.rt.com/sport/article/13 … dinochniki
