Просто потому, что, вы знаете, очевидно, из того, кто он есть — и я думаю, что по мере того, как мы росли, мы как бы сближались, и это правда, что он всегда был очень важной опорой и проводником, как будто мы доверяем его суждениям на 100 процентов. . Знаете, мы преследовали его через Атлантику…

Самое начало истории, каким его помнит Ромен? Габриэлла каталась на танго, когда ей было 7 или 8 лет. Команда Пападакис/Сизерон еще не родилась.

«Это были региональные соревнования в Лионе, у меня на катке, я там был, наверное, с какими-то юниорами — а они на катке объявляют: «Габриэлла Пападакис!». И я знал маму Габи, она тренер, Кэтрин Пападакис – так что я наблюдал за ней: ей было лет 7 или 8, и она каталась на танго-фиесте, обязательном танце для молодежи.

Это был первый раз, когда я увидел Габриэллу — и я помню ее, потому что она была фантастической ! У нее было такое фантастическое выражение лица во время обязательного танца! Обычно дети так не катаются».

Перенесемся в 2007–2008 годы, когда дуэт из Клермон-Феррана — к тому времени уже был дуэт — отправился в Лион в летний лагерь. Кэтрин Пападакис объединила свою дочь Габриэллу с Гийомом, когда им было 8 лет, и партнерство уже принесло свои плоды.

«Они были новичками, наверное, чемпионами-новичками, когда приехали ко мне на сборы — и я впервые увидел их по-настоящему и работал с ними. И я помню первый урок, они исполняли пасодобль, еще один обязательный танец — и они были очень хороши, движение коленей было, но они делали пасодобль слишком мягко, понимаете? Я сказал: «Слушайте, ты не умеешь делать пасо… Ты хорошо скользишь, но тебе нужно, чтобы характер был поострее!»

«Когда мы приехали в Сайтаму на ЧМ-2014, у Габриэллы была глазная инфекция. В самолете, летевшем из Парижа в Токио. Мы приземлились, и она три дня не могла тренироваться: сначала она провела 24 часа в больнице, я поехал с ней, Гийом был немного подавлен… В те дни они не тренировались, я проводил с ним много времени. . Обычно мы этого не делаем – они делают свое, мы, тренеры, делаем свое. И мы были в Starbucks в Токио, рядом с отелем, и я сказал: «Хорошо, у меня есть идея на следующий сезон».

Не знаю, я чувствовал необходимость сказать это, я хотел изменить его мнение, не впадать в депрессию из-за того, что Габриэлла плохо себя чувствует.

«Но вы должны быть по- настоящему открытыми, вы должны по- настоящему открыть свой разум», потому что в то время Габриэлла и Гийом всегда хотели современной музыки — поэтому они никогда, никогда, никогда не представляли бы себя катающимися на классической музыке. !

«Какая идея?», сказал он. «Нет, я не говорю вам музыку — я покажу вам танцевальное произведение, и послушайте музыку…».

Так что я показал ему «Парк», балет, документальный фильм… и он сразу же влюбился».

Ромен вздохнул с облегчением. «Габриэлле это тоже понравилось, поэтому у нас была музыка для следующего сезона, и это было захватывающе…»

И как только мы определились с Моцартом, я спросил себя: «Кто это будет делать?», потому что мне нужно было создать с ними отношения… не любовные, а немножко романтические.

И я сказал: «Для этого должны быть Мари-Франс и Патрис», поэтому я позвонил Мари-Франс и спросил ее: «Ты не видела мою команду?», «О, да, они довольно хороши». , «Мне нужно, чтобы они активизировались — и вы сделаете для них шедевр. У меня есть музыка, у меня есть все…»».

Ромен смеется, вспоминая разговор, но в то время все казалось очень серьезным.

Он даже начал работать с Габриэллой и Гийомом над концепцией программы, сохранил «поцелуй» из балета как обязательный момент и в будущем произвольном танце.

«План, в основном, был такой: «Отправляю к вам Габи и Гийома на две недели в июне»».

«Нам нужно было найти быстрое произведение, для смены темпа, и поэтому Мари-Франс сказала: «Я буду слушать Моцарта…», и, я не знаю, она слушала всего Моцарта [смеется] , а я сказал: «Я так не делаю, потому что я сейчас в отпуске! Но, пожалуйста, найдите хорошую музыку» [смеется до сих пор] . А я не такой – я не слушаю, я очень ленивый. Когда я нахожу музыку, я играю начало, и если мне не нравятся три ноты в начале, я меняю ее. Так что, наверное, я пропустил много такой хорошей музыки. Но я выбрал хорошее: когда хорошо, то хорошо! [смеется] И Мари-Франс проделала фантастическую исследовательскую работу, она нашла [недостающую] часть быстрого фортепиано — и Габриэлла и Гийом отправились в Монреаль на хореографию».

«Первое, что они сделали, это Challenger, Autumn Classic.

И поначалу я сказал: «Нет, делать Челленджер в качестве первого соревнования — не лучшая идея. К тому же, это очень по-канадски». Были Жиль/Пуарье, Митч/Ислам… не Уивер/Поже, но все хорошие канадские команды – и все эти команды опередили Габриэллу и Гийома на ЧМ. «Так может и не стоит…», как будто у нас не осталось для них шансов.

Но в итоге я сказал: «Хорошо, [сделаем]. В любом случае, это просто отрабатывать программы» – и тут они победили !»

И я помню, на этом конкурсе была Наталья Линичук, но без учеников.

А Наталью я знаю давно – и, в конце концов, она подошла ко мне и сказала: «Ромен, то, что я видела, я никогда не видела», а она многое видела… «Я никогда не видела пара, и программа, как они только что сделали. Это невероятно".

Дебют Гран-при среди взрослых по любым меркам не должен был быть легким.

«Анна и Лука были чемпионами мира, там были и Шибутани, и еще Ильиных с Жиганшиным. Ильиных, она фантастическая фигуристка, но поскольку это была новая команда, я сказал: «Хорошо, может быть, есть шанс [для Габриэллы и Гийома] стать третьими». Это была идея… И они победили! ”

Для тренера Габриэллы и Гийома именно эта победа, тот факт, что она случилась , стала настоящим откровением:

«[Кубок] Китая заставил меня понять, что они могут это сделать! И они могут сделать это сейчас! Стань первым, выиграй чемпионат мира! И после этого мы действительно работали над полировкой деталей, оттачивая их все больше, и больше, и больше».

Что касается Ромена, то он был более чем уверен в том, что его фигуристы способны покорить мир танцев на льду. Именно в этот сезон, а не позже.

«Финал Гран-при прошел хорошо, я был доволен этим… Но я помню, я смотрел вместе лучшие команды и думал: они лучше – для меня они лучше .

И я помню, кто-то сказал мне [на GPF]: «Надеюсь, они будут кататься чисто, потому что у них есть шанс на бронзу». И я сказал: «Нет, то, что я вижу - ла , это золото- ла ! У них может быть золото!». А он мне: «Нет, это танцы на льду – и нехорошо, когда это происходит слишком быстро». А я сказал: «Нет! Если это должно произойти, это должно произойти! Зачем бояться победить, когда есть возможность?»

Но тогда целью Ромена Агенауэра для Габриэллы и Гийома было «выиграть у европейцев, конечно, но сделать это с крупным счетом. Максимально возможное – более высокий балл, чем у остальных, на «Четырех континентах» через неделю».
Вы уже догадались: заявление силы для предстоящих чемпионатов мира.

«И это то, что на самом деле произошло: они получили лучшие результаты на европейском».

179,97 балла Габриэллы и Гийома в Стокгольме против 177,46 балла Кейтлин Уивер и Эндрю Поже на турнире «Четыре континента» в Сеуле.

Битва за мировое золото началась..

Но кампания за мировую корону началась не очень хорошо – Ромен помнит разочарование, собственное разочарование после короткого танца.
мне было трудно.

Не для них, потому что Габриэлла и Гийом всегда в своем пузыре, но внутри я был очень разочарован после короткометражного фильма».

И тон голоса Ромена действительно красноречив. «Я этого не показывал, но вернулся в свою комнату и сказал: Боже мой, все кончено. Они потеряли возможность. Знаешь, когда ты четвертый…

Но через два часа ты возвращаешься и тренируешься, и никогда не знаешь…

И они победили ».
Они сделали это: загипнотизировали всех, кто смотрел, на арене, перед телевизором или экраном компьютера.