Взгляд в прошлое, в качестве дополнительного (и очень наглядного) доказательства, Ромен выделяет последний юношеский сезон Габриэллы и Гийома: «Качество, внешний вид, то, как они катались в юниорах, даже сегодня – ла , это было здорово – они впечатляли.

И, помню, когда я ездил в Сочи на Финал юниорского Гран-при в 2012 году, все взрослые команды, Тесса и Скотт, Мерил и Чарли, Анна и Лука, Натали и Фабьен, все пришли посмотреть на юниоров.

И Анна Каппеллини сказала мне – она смотрела турнир, Габи и Гийом заняли второе место, их тогда никто не знал – и сказала мне: «Надеюсь, мы закончим карьеру до того, как они станут взрослыми». Тебе известно? Потому что они впечатлили всех! Уже!"

«Когда они, наконец, вернулись [на лед для тренировок], эта проблема стерла то, что было годом раньше. Тот факт, что они ниоткуда стали чемпионами мира.
Так что это было плохо [то, что произошло], но я думаю, что это спасло их сезон.
Потому что, если бы этого не произошло, я думаю, что сезон Гран-при не был бы хорошим. Работа была не [хорошей]. Мы никогда не узнаем, но я думаю, что это было бы непросто».

«Вы должны соревноваться хотя бы один раз перед чемпионатом Европы, поэтому мы должны участвовать в национальном чемпионате», — сказал Ромен Габриэлле и Гийому. Со всеми рисками, связанными с таким ранним разоблачением их работы.

«В декабре они были готовы, но действительно на пределе.

Короткий танец был очень сложным, потому что, начиная с этого сезона, каждый обязательный танец, который они исполняли, всегда был в первый раз. Потому что они были юниорами [до недавнего времени], по сравнению со многими другими командами: через несколько лет [на взрослой сцене] вы уже исполнили все обязательные танцы. Хотя для них это всегда было ново, им нужно было изучать эти шаги с нуля.

«Итак, мы прилетаем из Канады в Братиславу — и на первой тренировке они были единственными на льду. Никто из этой группы не появился, потому что иногда такое может случиться…

Так что тренировались они как бы одни, и все!, все судьи, спортсмены, все смотрели на них! Наблюдая за ними!

Из-за того, что произошло в предыдущем сезоне.

И знаете, первая тренировка… они не были готовы, это были их первые соревнования в сезоне».

Тренер заливается смехом: «Они так плохо катались! Я им сказал: «Хорошо, хорошо» — но это было нехорошо. Для них, я имею в виду. И я сказал Мари [вполголоса] : «Мари, здесь будет трудно. Но ничего, будем работать, вернутся, посмотрим, цель — чемпионат мира…

А у европейцев, из-за ситуации, потому что было сложно, потому что знали, что не готовы по сравнению с остальными, знали, что все хотят их убить [смеется] , ну не все, но… произвольный танец, и они смогли впервые поставить этот произвольный танец, как мы хотели, как и предполагалось! Никогда на практике они этого не делали.

потом на чемпионате мира было очень легко – а на чемпионате мира они были потрясающими!».

Вот так просто — и большего и не нужно. Строка, подытоживающая триумф на чемпионате мира 2016 года после триумфа на чемпионате Европы 2016 года. И сцена в «Поцелуе и плаче» в Бостоне: рука Ромена на сердце, взволнованный взгляд на учеников, на Мари-Франс, когда он видит партитуры.

Тренер лишь добавит: «В Бостоне короткий танец тоже был фантастическим — мы много работали над ним между Европой и Миром, меняли его раз сто, меняли и костюмы, и мы нашли хорошие [версия SD] перед чемпионатом мира».

В конце сезона в этом не было сомнений: Габриэлла Пападакис и Гийом Сизерон также выиграли Уимблдон. [Помните метафору Ромена?]

«Это был тяжелый год», — подытоживает тренер.

И мы решили зафиксировать, мы сказали: мы не согласны, но мы идем с вами, 100%, без вопросов! , но после того, как люди вокруг получили плохие отзывы, они немного потеряли доверие к своей программе. А когда теряешь уверенность в собственном выборе…

И нельзя сказать, что они ошиблись — это не было ошибкой! Проблема была в том, что слишком долго нужно было найти хороший баланс в программе, сделать ее красивой, понятной… Но я не жалею об этом – просто анализирую, как это получилось».

Ромен вспоминает момент, когда он предложил музыку: «Это было забавно, потому что я сказал: хорошо, нам нужна Moonlight Sonata — по-французски это Sonate Au clair de lune , все сказали « да»… и я отправился в короткий отпуск.

И я сказал [действительно сбитый с толку] : Но что ты делаешь? Что это за музыка? Ты поменял?? Они сказали: нет, это лунный свет! Я сказал: нет, нет, нет. Это не на e”.

Ромен весело смеется: «По-французски они очень похожи: это Sonate Au clair de lune Бетховена и Clair de lune Дебюсси. Это практически одно и то же имя.

И на этот раз я сказал: «Нет. Нет, это должен быть Бетховен» . Мари-Франс сказала: Да, Бетховен очень хорош…

Занимаясь подготовкой к олимпийскому сезону и имея опыт прошлогодней борьбы, Ромен Агенауэр знал, чего он хочет от своих учеников: «Теперь я хочу самую красивую музык

Гийом : «[Произвольный танец на Олимпийских играх] должен показать, кто вы на самом деле, как фигурист, как артист. Это как гимн – это ваш опыт, который вы приносите. Это не просто одна программа, она должна взять последние три программы, взять все хорошее в этих программах и превратить это в новую программу, все еще [показывающую] улучшение, все еще новую».

Что касается их короткого танца Эда Ширана, «Кристофер Дин сделал это, и это было весело, это было очень хорошо для них — это перенесло их в другое место», — говорит Ромен. И это почти повторяет слова Гийома, когда речь заходит об этой конкретной программе: «[Кристофер Дин] вселил в нас уверенность и подтолкнул нас к тому, чтобы получать от нее удовольствие, а не бояться ее. И мы действительно сделали. Как будто это один из моих любимых коротких танцев, и нам действительно было очень весело танцевать под эту песню»

«Я не скажу, что Пхенчхан — хорошее воспоминание, но я думаю, что сезон — хорошее воспоминание. И для них тоже, я думаю. Лично у меня очень хорошие воспоминания: они очень хорошо выступили на этапах Гран-при, фантастически катались в финале — они были fantastique-là , они катались очень хорошо».

Оглядываясь назад на постолимпийский сезон Габриэллы Пападакис и Гийома Сизерона, с мягкостью, привнесенной их произвольным танцем, от музыки до костюмов и оружия в воздухе, кажется, что это почти затишье после бури.

Одним из вариантов была Рэйчел Ямагата – «и мы сказали: это красиво, это мягко, это по-другому. Это вы, но это другое… Мы все согласились – мы все согласились [смеется] , потому что у нас не было выбора, мы должны были согласиться… сегодня! У нас был срок! Что было хорошо, потому что иногда можно…»

Все еще забавляясь тем днем, Ромен подчеркивает многослойность истории: «Это был не случайный выбор, вовсе нет! , но это помогло нам принять решение. И мы все согласились с этим, и они пошли работать со Стефаном… но без сокращений ».

Итак, у них было две песни — «Дуэт» и «Воскресный полдень» — но никаких сокращений.

«Я сказал Стефану, Габриэлле и Гийому: делайте с музыкой все, что хотите, какие-то секвенции, какие-то шаги и все такое, и мы будем использовать их позже, когда соберем все вместе.

И это то, что сделал Стефан, это то, что они все сделали: они создали несколько крутых движений, очень по-Стефановски, но в то же время очень их, потому что они работали вместе — ла . Габриэлла и Гийом не ждали [чтобы это было сделано], это был проект, поэтому они тоже были вовлечены.

Потому что для Габи и Гийома Стефан больше, чем хореограф, он друг, и они его уважают. Итак, они работали вместе и вернулись с некоторыми разделами, они работали над некоторыми движениями, над некоторыми элементами для элементов, все очень интересно – и после этого мы сделали всю хореографию в Монреале, Мари-Франс, я, Патрис, основанная о том, что создал Стефан, о чувстве движения, о его духе».

«Вы знаете, у нас в школе много пар – и каждый год одно и то же: ISU приносит тему года, так что у вас есть ученики, и они приходят со словами: ок, нам нравится «Grease», нам это нравится, нам это нравится. А мы [оцениваем]: хорошо вам, нехорошо – но если мы решим, то решим.

Мы уважаем тот факт, что первый, кто предложит музыку, будет [кататься под нее]. Вы не просто берете лучшую музыку [и оставляете ее] для лучшего фигуриста. Это не работает таким образом. Плюс: нет музыки лучше другой – ее надо адаптировать.

Но «Слава» была там, и я сказал: «Слава» может быть для вас развлечением ».

Позабавленный Ромен описывает немедленную реакцию Габриэллы и Гийома на музыку такой, какой она была, искренней, ничем не приукрашенной: «Итак, они послушали и сказали: о, Боже мой! ”

И не доброе «О, Боже мой» — наоборот.

Тренер и хореограф Ромен Агенауэр с улыбкой воссоздает атмосферу того дня: «Я сказал: Но, Габи, Гийом, у вас нет выбора-ла, это тема-ла! Мюзикл есть мюзикл! Ничего очень серьезного – и есть серьезные мюзиклы, у нас во Франции их много, но мы не можем их использовать, нет ритма для квикстепа, для фокстрота. Нет, вам нужен мюзикл!

Так что им это не понравилось, и я сказал: да, вы, наверное, правы — но давайте попробуем ».

Была организована рабочая сессия с Самюэлем Шуинаром, хореографом школы вне льда, «и мы сказали Сэму: Сэм, поработай два часа с Габи и Гийомом над «Славой», сделай несколько шагов — но это должно быть действительно «Слава». », как максимум… Иди ва-банк, вещи супер дрянные, суперкарикатурные – иди, иди, иди так далеко, как только сможешь!

Так что Габи и Гийому было очень весело это делать – и им это нравилось! Привезли много классного, им понравилось и сказали: Да, это может быть весело, это круто, это по-другому!

На протяжении всего сезона ритм-танец Габриэллы и Гийома под «Fame» оказался именно таким: веселым, крутым и необычным — и даже был признан самой развлекательной программой сезона на церемонии вручения наград ISU Awards в том же году. Но когда вы смотрите его на Youtube, пытаясь разрядить атмосферу программы, сезона в целом, помните, что в те конкретные дни, когда предложения ритм-танца были на столе, все могло пойти по другому пути.

Люди, знакомые с танцами на льду, годами вынашивали идею, что французы могут даже кататься до тишины — и превратить это в шедевр. Если бы только у тишины были ритмы, необходимые судьям для выставления оценок…

Ромен: «Это немного старая идея, идея, которую мы вынашиваем уже пару лет: однажды использовать не музыку, а что-то, основанное на словах. Но мы не знали что. А еще, после олимпийского сезона, Кристофер Дин сказал: У меня есть идея для Габи и Гийома для произвольного танца – это будет стихотворение или несколько слов. И мы были: О, у нас тоже есть такая идея. Но тогда у нас ничего не было. Легко сказать: мы чего-то хотим , но сначала нужно это найти. Это был просто концепт».

«Отправляясь в этом сезоне, Мари-Франс нашла видео с танцорами, очень красивыми, под приятную музыку… И когда у нас была встреча для обсуждения возможных идей, она сказала: « Посмотрите на это видео » . Габриэлле и Гийому оно сразу понравилось, но это было не стихотворение, а что-то другое Форреста Блака. А на следующий день или после выходных Гийом вернулся и сказал: Смотри, что я нашел. Он сделал одну песню — но это не песня, это стихотворение, но в том, как он это говорит, есть какой-то ритм…

Но, чтобы остаться в рамках правил, стихотворение пришлось адаптировать: «Ритм слов был, но нужно было что-то добавить. И у Гийома была эта музыка Олафура Арнальдса, мы попробовали несколько песен и сказали: « Хорошо, нужно время, чтобы свести это, чтобы у нас была мелодия — и мы собираемся добавить немного бита… Так что, да, это сработало» . – но с большой работой над микшированием музыки».

«То, что произошло вчера с русскими, я не думаю, что это так уж близко — я не думаю, что это так уж близко, но я принимаю это. А для чемпионата мира Габи и Гийому нужно сделать больше. Мы собираемся переделывать, в общем, все. Не изменить его, а сделать его более высоким. Мы всегда так делали в течение сезона, и у нас есть время действительно все обновить, сделать веселее, больше… Потому что, знаете ли, даже для жюри иметь +5… это не техническое. Если все идеально, у вас +4. Но чтобы выйти на +5, если судьи честны, нужно задеть судей, людей.

Я сказал им: как тренер, я должен сказать вам правду, вы, может быть, на 50%, но если вы хотите это сделать, я не [скажу нет], иначе вы, возможно, пожалеете об этом. Так что пошли - мы сделаем это вместе.

Но так как у нас было много команд, которые должны были соревноваться, мы не сказали: хорошо, чемпионат мира закончен, мы закрываем школу и уходим на каникулы. Нет, мы этого не делали . Мы были очень осторожны, чтобы сохранить энергию и быть вместе во время всего этого».

Вместо этого они планировали сделать свои собственные миры.

«В то время они отменили чемпионат мира, но все остальное было открыто. Поэтому мы сказали: на неделе чемпионата мы можем сделать хотя бы гала, выставку, и мы можем пригласить людей, чтобы сезон достойно завершился.

И мы это планировали, мы к этому тренировались, а в день, когда это должно было произойти, или накануне, они сказали: нет, мы собираемся закрывать каток, или мы никого не пускаем.

Но кое-что мы все-таки сделали: провели онлайн-мероприятие, в комнате внутри катка — просто объяснить, просто закончить — ла . Потому что у вас есть начало, и вам также нужен конец сезона».

«Перед тем, как они объявили, что состоится чемпионат мира, у нас была встреча, и они сказали: хорошо, что нам делать? У нас все еще есть проблема с визой, теперь мы ближе к олимпийскому сезону и… [Габриэлла:] Представьте, что я не могу вернуться ».

Никто из них тогда не знал, как долго канадские границы будут закрыты для нерезидентов. Итак, на протяжении всего сезона над головой Габриэллы висел этот постоянный вопросительный знак — слишком большой риск, чтобы не принимать его во внимание.

«Кроме того, они сказали: какова наша цель? Наша цель – стать олимпийскими чемпионами.

они пробовали разные стили, работая с танцовщицей из Монреаля Ким Джинграс, чтобы увидеть, что им нравится, что хорошо чувствуется в их телах. И изначально они были привлечены к вогу как к ритм-танцу, пока Мари-Франс Дюбрей не предложила идею вакинга.

«Ваакинг – это новинка на льду, но вне льда он очень распространен.

Выходя в клубы, наблюдая за сценой, можно было увидеть множество этих движений. Я не знал слова, слова ваккинг, но я знал этот тип танца, я знал, что он существует в клубах, как способ танцевать, и на сцене тоже, на больших шоу, особенно в США.

И Мари-Франс принесла это видео, и Самюэль Шуинар знал кого-то, кто был специалистом по ваккингу в Лос-Анджелесе, но она из Монреаля и жила в Монреале во время пандемии. Из-за всего этого COVID у нас был доступ ко многим людям, которые остались в Монреале, все они были там — и для нас это было фантастически: у нас было много замечательных людей, которые пришли работать со всеми нашими командами

И они нашли свое, и поставили программу на музыку американского R&B-исполнителя Джона Ледженда.

А Ромен поделится своим мнением о музыке: он остался доволен выбором — по многим причинам, но есть одна, которая выделяется: музыка, соответствующая чистому качеству фигуристов.

«Когда мы нашли музыку, я был очень, очень доволен.

В то время как некоторые другие фигуристы, другие команды более уверены в чем-то более попсовом, более интересном, Габриэлле и Гийоме, я знаю, что им не очень нравится поп-музыка, под которую они катаются. Даже то, что они сделали с «Fame», было другим, они сделали хорошо, и это было весело – но это было не их дело.

Музыка должна быть чуть более… не то чтобы интеллектуальной, но более утонченной. И музыка Джона Ледженда, под которую непросто кататься, находится на том уровне, который им подходит.

И мне нравится это в Габи и Гийоме, потому что они утонченные танцоры, утонченные фигуристы.

И их радость в конце: какая красивая серия маленьких, трогательных моментов. Габриэлла улыбается до ушей, даже смеется в объятиях Гийома. Они дышат в унисон, прежде чем поклониться публике. Гийом целует ее в голову. Их радостные лица, направляясь к бортам, , под звуки их «Браво!»

Когда появляются результаты – а это снова мировой рекорд: 226,98 балла – они получают подтверждение: они олимпийские чемпионы 2022 года. И только вторая в истории французская олимпийская чемпионка в танцах на льду после Марины Анисиной и Гвендаля Пейзера в 2002 году.

Через несколько минут после цветочной церемонии во время общения с представителями СМИ в микст-зоне они улыбаются, смеются, переглядываются и снова смеются. Одно можно сказать наверняка: этот конкретный подвиг, их победа на Олимпийских играх, на самом деле не утонул.

Габриэлла: «Мы пока этого не осознаем – мой мозг еще не понял, у меня такое ощущение, будто я смотрю фильм о своей жизни».

Гийом: «Это совершенно нереально, как будто мы путешествовали во времени. Мы были настолько одержимы этой медалью в течение четырех лет, что быть по ту сторону занавеса еще не соответствует действительности».

Но они знают, какие усилия они приложили к этому — все они были очень реальными.

Гийом: «Серебро четыре года назад заставило нас хотеть золотую медаль больше всего на свете. Я думаю, что мы никогда не работали так усердно для достижения конкретной цели на протяжении всей нашей карьеры. Все золотые медали [которые мы выиграли] пришли одна за другой, и мы не хотели их видеть в качестве точной цели. В этом году мы набрались смелости, чтобы действительно захотеть победить, и это был довольно важный сдвиг».

И они выиграли его в Китае, где все началось . Они прошли полный круг.