Мариам: Привет, это Мариам (@luckyyloopss) и Нина (@yonkaitenpooh), и вы в The Loop! Сегодня мы в Торонто Крикет Клаб с Трейси Уилсон, бронзовой призеркой Олимпийских игр и тренером по фигурному катанию, которая согласилась с нами поговорить.

Нина: Думаю, что одна из вещей, о которых мы хотим поговорить, вам более чем знакома, так как об этом уже говорили в интервью… Евгения упоминала, что после переезда сюда в это межсезонье она начала с переработки своих базовых навыков скольжения; известно, что вы со своей командой уделяете этому много внимания. Хотелось бы узнать, что, по-вашему, было наиболее сложным в этом деле, и как вам удалось усовершенствовать скольжение ребят, которые до того были плохо знакомы с тем, как происходит работа в этом клубе.

Трейси: Исходя из моего опыта, обучение скольжению занимает некоторое время. Евгения и Джейсон Браун — это фигуристы, которые усваивают все быстро, потому что они привержены спорту в той же огромной мере, в коей талантливы и открыты для обучения. Скольжению можно научиться, но «научиться» и «овладеть» – два совершенно разных понятия. Катание в состоянии стресса очень отличается от тренировочных условий, в таком положении очень трудно воззвать к тому, чему ты научился и показать его во всей красе. Поэтому я обычно говорю фигуристам, что овладение займет полтора года, в связи с чем скорость прогресса Евгении и Джейсона очень примечательна. Но все же еще требуется время. Мало просто изучить, они должны уметь показывать это под эмоциональным давлением, а значит им необходимо перейти на ступень выше — и овладеть. Вроде того, что сделал Юзу. Он взял технику и овладел ей. Он даже не задумывается, лишь иногда поправляет. Вот так оно должно происходить. Моя цель состоит в том, чтобы фигуристы находили радость в катании, имея над своим техническим арсеналом полный контроль, чтобы о нем не приходилось думать. Тренировки самых-самых основ помогают выработать мышечную память, которая позволяет почувствовать себя во время проката программы свободно, потому что любая мысль о балансе тела влечет за собой стресс. Если они поймут, куда должны стремиться, где их безопасная ниша, когда им удастся в полной мере прочувствовать все взлеты и падения, скорость своих лезвий – то они обретут настоящую радость от катания. Я намереваюсь помочь им найти все это и сохранить на всю оставшуюся жизнь.

Мариам: Какое воспоминание соревновательного периода своей жизни [Трейси выступала в танцах на льду в паре с Робом Макколом] вы цените больше всего?

Трейси: Ух ты... Одно воспоминание? Ну, их так много... Конечно, Олимпиада в Калгари — по ряду причин. Знаете, участие в домашней Олимпиаде – это и привилегия, и большая ответственность. С другой стороны, плюс был поддержке, которую мы получили при подготовке к Калгари, чего не было перед Сараево и до этого. Благодаря этому мы чувствовали себя действительно готовыми. Попасть туда нам помогло множество замечательных людей, и нам довелось кататься для наших друзей, семей, для себя, в конце концов…

В Калгари строго приходилось держать эмоции под контролем. Но под конец меня охватило чувство благодарности и гордости, что мы присутствовали там – я прониклась моментом и делилась им с аудиторией. Нашей мечтой всегда было вызывать такие эмоции, которые заставили бы людей аплодировать стоя, устанавливать с ними связь, пытаться изменить спорт, привнося в него что-то уникальное. Это был незабываемый момент, который изменил мою жизнь. Иногда ко мне подходят люди, говоря, что им было восемь лет, когда мы катались — и в глазах у них стоят слезы. И затем ко мне пришло осознание, что за всем этим кроется намного больше.

То же было и с Евгенией, и с Юзу – это был опыт, который помог узнать больше о самих себе, о том, как тронуть сердца зрителей и прочих людей, особенно молодежи, которая может увидеть широту возможностей и огромную силу в себе самих.

Нина: А что насчет момента тренерской карьеры, в который вы ощутили результат проделанной работы?

Трейси: Думаю, это снова будет Олимпиада, но этих воспоминаний так много! Сегодня был момент, когда Джун поправлял ботинки, Юзуру штамповал по всему катку квады [смеется], Евгения, не переставая, делала каскады тройные что-то – тройные риттбергеры, а Джейсон творил эту свою магию, и я сказала Джуну: «Я просто пытаюсь держаться подальше!» [смеется]. В такие моменты я чувствую себя благодарной. Очень благодарной. Часто это становится переживательно – если они ошибаются, то берегись!

Так вот, об Олимпиаде. На катке я тогда была вместе с Джуном, Хави и Юзу, и все произошло, когда Юзу и Хави вышли на лед в финальной тренировочной группе. Говорю абсолютно искренне: моим любимым тренерским моментом стало то, как они, начав практику, стали делать упражнения на скольжение вдвоем, плечом к плечу. И это был лучший способ отблагодарить. Я всегда говорила, что нет, мне не нужна благодарность, ничего подобного, а тот момент как бы… Он был просто… хорош? Я удивилась: «Они и впрямь делают это? Хорошо, спасибо вам».

Мариам: Это такое особенное чувство.

Трейси: Еще какое!

Мариам: Так вот, в Крикете вы известны как «мама группы»…

Трейси: Я знаю! [смеется]

Мариам: Как вы считаете, каким образом должны быть распределены обязанности между тренером и настоящими родителями учеников в плане управления тренировочным процессом?

Трейси: Так… Интересно. Это интересный вопрос, потому что я на самом деле мама, у меня три взрослых ребенка. Такое ощущение, что меня считают мамой больше, чем я на самом деле ей являюсь. Родительские обязанности я оставляю родителям и работаю с характером и спортивным мастерством ученика непосредственно на льду. Погружение в катание не только о самом катании – оно позволяет познать самого себя и пронести это знание с собой до конца жизни. Для меня важно, чтобы приобретая в катании, они росли как личности и чтобы никто им, как личностям, не вредил.

Временами фигурное катание — очень сложный, требовательный, жестокий спорт. Все это не просто о прыжках, трюках, прокате хореографии, а об изучении жизненных уроков через спорт, и, наверно, потому я и похожа на маму – я хочу, чтобы проходя через это, фигуристы становились лучше, а не ломались. В том и состоит мое предназначение, так? Подталкивание их вперед помогает им самим увидеть, на что они способны. Не знаю, я понятия не имею, какая у меня репутация, но в тренировочном процессе я довольно строга, потому что мы весьма ограничены собственным разумом, который не дает нам понять, на что мы на самом деле способны.

Я не шучу: на Олимпиаде в Рио я комментировала регби и видела то, с чем регбистам приходится иметь дело, то, как они, будучи уже выжатыми, должны вставать, бежать, ударять кого-то и выдерживать удар. После этого однажды на тренировке я буквально поехала вслед за Юзуру и спросила: «Ты видел команду своей страны по регби?». Он уставился на меня, и я ответила: «Давай! Тебя не бьют и никто тебя не ударит! Давай-ка, ты не настолько устал.» [смеется]

Мой сын участвовал в Ironman (триатлон), а это включало двухмильный заплыв, 180-километровый заезд на велосипеде, после которого всего лишь надо было пробежать марафон. Вот в чем дело. Это разрушение ментальных барьеров. И еще – я прививаю фигуристам, что работа – это весело. Не слушай мозг, который говорит, что ты устал. Нет, это весело. То, чем мы занимаемся – весело. Разминка, ноющие мышцы – это все должно быть в удовольствие и радость. Это невзгоды, которые большинству людей в нашем мире никогда не доведется испытать, потому что они существуют, а не творят — у них есть машина, есть компьютер, и им не нужно подниматься после падений, они могут просто сидеть и жать клавиши. Но в том, чем мы занимаемся, заключено столько счастья! Сталкиваться со своими страхами — волнующе, как и подталкивать себя к подъему на иной, следующий уровень, а единственный способ научиться себя к этому толкать — это найти место, где тебе будет комфортно, так ведь? И это нормально.

Нина: Так, еще один вопрос по теме, раз вы говорили о поддержке… Как известно, вы настраиваете фигуристов на позитивный лад в «кисс энд край» после их выступлений, но насколько сложно оставаться в хорошем настроении, когда фигурист расстроил вас своим выступлением или когда вы просто чувствуете, что остались неудовлетворённой его прокатом?

Трейси: Это возможно, очень даже, и иногда именно это позволяет им двигаться дальше, иногда это именно то, что им нужно. Ведь всегда есть несколько фактов. Например, факт того, что ты пропустил ключевой прыжок. Того, что ты не сделал там то, что обычно делаешь на тренировках. И вот это место для тебя новое, и ты еще не привык ко всем изменениям, и бла-бла-бла. Но еще факт в том, что результат был лучше, чем на последнем соревновании. Иногда тебе нужно держаться за подобные факты, чтобы двигаться дальше. Мы смотрим на все эти факты в совокупности. Порой фигуристы-перфекционисты начинают заниматься самобичеванием, и тогда я подтверждаю их слова, говорю что ошибки очевидны. Говорю — я тоже перфекционистка, не обманывайся. Я тоже перфекционистка, но все хорошо, мы движемся дальше. Мы не будем сидеть и упиваться своим горем из-за каждой ошибки, мы с тобой посмотрим на них, укажем, что было неверно. А теперь начнем работать дальше.

Мариам: Да, суть не в поиске оправданий, а в осознании, что ты в этих условиях сделал все, что мог.

Трейси: У нас есть мальчик, выступавший на юниорском чемпионате мира, Джозеф Фан. Он сделал четвертной тулуп, зубец как-то соскользнул, и он подлетел. Выглядело так, словно он ударился головой. Очевидно, что он не так хотел бы начать прокат. Но он собрался и неплохо завершил программу. Он, бедный, наверное, был контужен и опустошен. В любом случае, а что остается делать? Ты встаешь, продолжаешь, не ломаешься, и единственная вещь, которая позволяет тебе сделать это — движение вперед и концентрация на мысли: «Я тренировался, я готов, я могу сделать это, могу откатать чисто». Если зацикливаться на том, чего стоила эта ошибка, как много ты бла-бла-бла, на следующем соревновании ты не… ты должен всегда должен усиливать свою психику, всегда. Я не выдаю им речей о великих свершениях, чтобы приподнять настроение, нет – это все в голове. Двигайся вперед, сделай то, сделай это. Ты можешь. Ты можешь.

Нина: Насчет психологии. Ведь даже у вас, тренера с многолетним стажем, нервы перед соревнованиями никуда не пропадают?

Трейси: Нет, никогда. Зачастую юные фигуристы ощущают все чуть иначе. Окей, например есть допубертатный юниор, который выходит и просто делает. Как мы говорим, «тупо катает». У него маленькое тело, которое просто делает, делает, делает всё заданное целый день и, на самом деле, не очень-то и устает, поэтому если «копать глубже», работать больше... Хотя это не для всех так. А потом он внезапно вырастает, его тело меняется, и он начинает уставать или нервничать, хотя раньше никогда этого не делал. И приходится говорить ему что-то вроде: «О, что ж, теперь ты всегда будешь нервничать».

При взгляде на Юзу и Хави можно подумать, что для них это просто. Нет, это чувство дискомфорта теперь с тобой на всю жизнь. Когда мне нужно присесть и честно поговорить с кем-то из своих детей, а впереди действительно сложный разговор, такой, что странно тянет живот, нужно собраться и сделать это ради ваших взаимоотношений, потому что они важнее. Или если на работе тебе нужно пройти собеседование, когда ты устал, тогда что? Это нормально. Это неотъемлемая часть жизни. Мне кажется, что если ты хочешь стать тем, кем тебе суждено быть, то ты должен это преодолеть. Не сопротивляйся. Если будешь сопротивляться, тебе все равно придется разбираться с этим, но уже иначе. Так что все в порядке, ты этот момент переживешь.

Мариам: Помимо фигуристов в Крикете, потому что, как мы знаем, у них прекрасное скольжение, у кого из одиночников оно тоже на высоте?

Трейси: Божечки, я даже не знаю.

Мариам: Из тех, кто сейчас соревнуется.

Трейси: Танцоры.

Мариам: Да, у танцоров. [смеется]

Нина: Кто вам нравится из ныне соревнующихся танцоров?

Трейси: О, мне нравятся все! Серьезно, нам так повезло! В этом сезоне и в прошлом так много замечательных пар.

Мариам: Да! Даже среди юниоров есть те, у которых навыки сравнимы со взрослыми.

Трейси: Да, нам очень повезло.

Мариам: У сборной Канады тоже все прекрасно.

Трейси: Да!

Мариам: Гиллес и Пуарье…

Трейси: Ага, а еще Уивер и Поже.

Нина: Произвольные танцы обоих пар замечательные. Они невероятные.

Трейси: Я знаю. Я плачу каждый раз, как смотрю Гиллес и Пуарье. Очень трогательно.

Нина: Думаю, многие так же считают.

Мариам: Мы прямо держались друг за друга на Осенней Классике, когда они катали произвольную программу.

Трейси: [умиляется] Любопытно, что вы спрашиваете меня, потому что, как вы знаете, я работаю комментатором, так что моя профессия – это смотреть, как фигуристы катаются. А теперь на соревнованиях я тренер. Я так занята фигуристами, что мне не удается посмотреть и половины прокатов. Интересный ракурс, на самом деле, потому что я сейчас куда больше смещаюсь к тренерской деятельности.

Нина: О чем вы думаете, когда смотрите, как катается кто-то из ваших фигуристов?

Трейси: О, вы не поверите, о чем я думаю! [смеется]

Нина: Или это какие-то отвлеченные вещи, типа «мне нужно купить молоко!»

Трейси: Всякая чепуха, и при этом приходится себе напоминать, что они готовы, так что будь, что будет. Мы не знаем, что им нужно – что-то хорошее или плохое. Иногда это такое соревнование, где они выступают напряженно, а потом становятся лучше. А иногда для того, чтобы стать лучше, им нужно выиграть соревнование, нужна эта уверенность в себе, нужен переломный момент, так? Например, Евгении нужен был хороший прокат, потому что во время тренировок она делала все чисто, и нам нужно откуда-то начать. И так же с Джейсоном. Знаете его короткая программа на чемпионате США, на Гран-при во Франции и в Загребе как раз были нужны ему для обретения уверенности в себе. Но пусть нам и хочется, чтобы так было каждый раз, все равно приходится возвращаться к мысли, что мы не знаем, как лучше. Мы просто понимаем, что бывают сложные времена, и я говорю себе: «Ладно, хватит! Уже не важно». Но если вспомнить первый раз, как я поехала с Хави…

Нина: На какие соревнования?

Трейси: На его национальные. И знаете, он был вполне очевидно на голову выше остальных фигуристов, а это было перед Олимпиадой. Мы понимали, как важно ему поехать на Олимпиаду в Сочи, и я стояла там и думала: «О боже, кажется, мне сейчас станет плохо».

Что? Во-первых, каталась не я. Во-вторых, это Хави! И я пыталась сказать себе: «Послушай! Наслаждайся моментом. Тебе так повезло!». И я все напоминала себе о том, какая же я счастливая, что нахожусь здесь, что являюсь частью всего этого. А потом сфокусировалась на том, чтобы послать ему положительную энергию. Хорошую энергии. Я ее получала, когда каталась еще сама. Когда я думала, что что-то идет не так, то внезапно замечала лицо, взгляд, энергетику кого-то, зачастую моего тренера, который словно говорил «вперед!».

Мариам: У вас есть какие-то предсказания на предстоящий Чемпионат мира? Или что-то, чего бы вы хотели?

Трейси: Нет, и точка. Знаете, мое желание – это чтобы у моих фигуристов были личные рекорды. И чтобы судьи насладились выступлениями. Пусть выиграет лучший. Я думаю о том же, когда комментирую. Мне не хочется, чтобы выиграла именно моя страна, тот или иной фигурист. Хочется, чтобы все было правильно для самого спорта. И то, что правильно для спорта, будет верно для всех. Поэтому хочется, чтобы все выступили хорошо и показали зрителям шоу, порадовали их. Чтобы люди на трибунах и перед телевизором от просмотра почувствовали себя лучше. Вот чего я хочу.

Нина: Какое лучшее воспоминание этого сезона?

Трейси: Расскажу о тренировках. Я не могу выбрать. [Смеется] Как хорошая мать, я не буду выбирать лучшего ребенка. Знаете, было очень много хороших моментов, например, пока я наблюдала за ребятами, как сегодня. У нас была практика по скольжению, а по пятницам младшая группа может выходить на лед. И видеть то, как Юзу, Джун, Евгения и Джейсон катаются на одном льду с юными фигуристами, было так прекрасно. Быть на одном льду и кататься с ними – один из моих любимых моментов.

Когда мы закончили и поблагодарили друг друга, Евгения и Юзу взяли ведро снега и маленькую лопатку, а потом начали заделывать лед. И я сказала маленьким фигуристам: «Видите? Мы должны заботиться друг о друге, правда? Мы тут не избалованные. Мы заботимся». А потом добавила: «А знаете что? Вы можете им помочь». И один из ребят спросил: «Юзу, можно я тебе помогу?» [Смеется] Так что да, сегодняшний день определенно один из лучших. Это чудесно. Спасибо за вопрос!

Мариам: Спасибо за уделенное нам время! Надеемся, все ваши ученики хорошо выступят и будут счастливы.

Трейси: Не за что! Спасибо.