Перевод интервью для Голден Скейт (видео выше)
- Как оно ничего?
- Все хорошо. Прошу прощения за несколько усталый вид. Выступление закончилось поздно, а сейчас раннее утро. Но в любом случае я счастлив начать сезон таким образом. Фанаты здесь очень радушные и позитивные. Я получил массу удовольствия.
- Как бы ты описал для себя этот уикенд?
- Как очень хороший. Я очень нервничал после Japan Open. Тогда, две недели назад, мой тренер сказала, что нужно будет работать жестче. То есть к сезону я готов, а вот к борьбе за медали - не совсем. Тренировок стало больше, они занимали полный день. И когда на втором часу занятий, я уже мог полностью катать КП, тренер была удовлетворена. В течение недели я не вылезал с катка, сбился со счета сколько целиковых прокатов я исполнил за это время. Начало сезона – своего рода тренировка перед второй его половиной. Тем более эти программы являются определенным вызовом в плане хореографии. Конечно, мне бы хотелось отобраться в финал серии, но все равно это прежде всего тренировка перед ключевыми стартами. Это выступление мне безусловно удалось. К тому же чувствовал себя здесь почти дома, так как тренируюсь во Флориде.
- Ты упомянул о волнении. Оно было связано с неидеальным прокатом на Japan Open или это что-то другое?
- Что касается КП, я нервничал, потому что перед началом соревнований во время домашней тренировки сделал три идеальных проката. Все прыжки на месте, вращение идеальные, дорожки шагов – отлично, скольжение в норме. Так вот, когда ты выполняешь три чистых проката подряд, начинаешь невольно волноваться – получится ли он таким в следующий раз? Возникает страх не вытянуть физически, резко просесть в середине произвольной. Тогда тренер привела такую аналогию: ты думаешь, лев боится устать посреди своей охоты где-нибудь в джунглях? Нет, он бежит за добычей, пока не поймает жертву. Нельзя пугаться на пути к цели. Я принял это к сведению. Во время проката я думал о том как люблю фигурное катание в целом и свою программу в частности, как хочется продемонстрировать ее мощь.
- У тебя было два тяжелых сезона, полных травм. Теперь, кажется, ты находишься в своей лучшей форме за все время карьеры!
- Тренер говорит, что 26 – это время расцвета. Она участвовала в ОИ в возрасте 29 и по ее словам это было уже поздно. Надеюсь, это не так. Сейчас я на самом деле лучше контролирую свое тело, понимаю что делаю… Ковид, конечно, поставил все с ног на голову. Я получил травму, она потянула за собой другую, и так по цепочке. Поэтому когда я полноценно вернулся в строй, то все начинал буквально с нуля. Не важно, что было в прошлом, не нужно накладывать на себя дополнительное давление, нужно просто наслаждаться фигурным катанием, заниматься любимым делом.
- После всех трудностей, которые случились в период ковида, ты теперь больше ценишь свой успех?
- У меня были очень высокие взлеты и столь же глубокие падения. Сейчас я просто наслаждаюсь работой. Дело даже не в самой медали, а в том пути, который к этой медали ведет. Я очень интенсивно работал две недели перед этим стартом. Мы подробно дискутировали с тренерами в этот период. Помню только разминку и общение с тренерами – легкое, доверительное, содержательное. Это и есть настоящее удовольствие.
- Попадание в финал ГП – это одна из главных целей сезона?
- Нет. Если отберусь, я буду очень рад. Если нет – расстроюсь, но не смертельно. Рассматриваю это в качестве бонуса. Я хочу сохранить энергию для ЧЕ, чтобы наконец завоевать там медаль. Сделаю для этого все возможное. Это определенно цель, которая мне по силам. На ЧМ хочу попасть в топ-10, чтобы сохранить квоту. Во Франции сейчас два сильных одиночника, поэтому нужно постараться сохранить места на ОИ. Чтобы в дальнейшем энергия уходила на планомерную подготовку к главному старту, а не на борьбу за попадание.
- Над какими техническими аспектами ты работал? Твои прыжки выглядели фантастически.
- Когда я пересматривал видео с выступлением, все на самом деле выглядело легко и непринужденно, однако, это было совсем не так. На заходах меня буквально трясло. После тяжелой травмы, полученной в прошлом году, мы с моим тренером отрабатывали только самые базовые вещи. Этим летом на тренировках мы концентрировались на качестве исполнения, жертвуя количеством. Нужно было прочувствовать каждое движение. Снимали тренировки на видео, пересматривали. И сейчас я на самом деле чувствую и понимаю свое тело гораздо лучше.
- Давай поговорим о твоей КП. Композиция называется Bird Gerhl. Ты говоришь, что эта программа для тебя очень личная, и это чувствуется. Расскажи подробнее.
- Изначально мы хотели взять для КП этого сезона какую-нибудь ЛА композицию для создания приподнятой атмосферы. В процессе поиска я услышал эту песню в исполнении Antony and the Johnsons, и что-то внутри меня щелкнуло. Я нашел текст, и он произвел на меня сильное впечатление. Я почувствовал, что должен использовать эту музыку в своей программе. Этим летом в жизни пары моих друзей произошли драматические изменения. И вдруг паззл сложился. Я поговорил с ними и решил поделиться их историей. Это стало уникальной возможностью помочь людям, которые не могли говорить о пережитом им открыто. Я стал их невербальным голосом, чтобы помочь и снять градус напряжения. На протяжении всего лета мы обсуждали музыку, костюм… Они были погружены в процесс создания программы не меньше меня. Она создана про них и для них. Горжусь этой работой. Тем, что смог снять некие табу и разрядить ситуацию.
- Как отреагировали друзья?
- Они плакали. Это были слезы радости. Я расскажу об этой истории ближе к концу сезона. Пока приходится сохранять тайну частной жизни и концентрироваться на технической стороне, не уходя в излишние эмоции. Но то как нам удалось найти контакт – просто невероятно.
- Твои программы всегда оставляют сильное впечатление. Мне кажется, это обусловлено тем, что ты очень вкладываешься в них эмоционально. Согласен?
- Это происходит само собой. Мне просто нравится делиться эмоциями во время выступлений. Они служат определенным драйвером на льду, мне необходимо выплескивать их.
- На пресс-конференции ты сказал, что изначально скептически отнесся к идее кататься под Болеро, считая эту музыку скучной, но затем поменял мнение.
- Тренеры предложили мне его раз – я скривился. Потом еще раз – реакция была той же. Да и окружающие говорили, что тема не моя, и ничего путного из этого не выйдет. А потом случился поход в Парижскую Оперу. И я решил попробовать. Это должно было быть моим собственным Болеро, вдохновленным постановкой Бежара. Я проплакал все 20 минут балета. По окончании я позвонил тренеру и сказал, что хочу, чтобы люди почувствовали эту энергию в моей интерпретации.
- Ты получил все пятерки за хорео-дорожку!
- Не хотелось бы переоценивать значение данного факта, хотя это первый случай, когда я получаю все пятерки за элемент. Но все равно я знаю, что могу сделать программу сильнее, в том числе эту самую дорожку. Оценивать программу с точки зрения баллов я вообще не могу, я точно парил в тот момент. Нарастающая музыка, публика, готовая выброситься на лед, лица судей в финале… Эмоции перехлестывали, в конце я даже закричал. Из-за общего шума это, разумеется, не было слышно, но перед бортом я издал вопль. В моем представлении это был рык льва, хотя не исключено, что в реальности это походило на писк котенка. Но мне было необходимо выпустить свои эмоции. Невероятно сильные чувства.
- Ты значишься среди постановщиков этих программ. Что ты привнес в них?
- Не могу назвать себя именно хореографом, но я являюсь участником процесса. Наравне с Сильвией и Брисом Муссе. Можно сказать, что я приношу материал, а Сильвия его мастерски сшивает и придает форму. У меня есть четкая идея, история, которую я хочу передать. Джон и Сильвия знают все технические аспекты, в том числе судейский регламент. Они помогают грамотно расставить элементы. А Брис придает форме движение, корректирует меня, исправляет.
- То есть дает взгляд со стороны.
- Именно. Вместе мы добились прекрасного результата.
- Твоя любимая часть в ПП?
- О, это сложный вопрос. Их несколько. Очень нравится начало, когда начинает звучать музыка, и я использую руки, потом следует имитация падения, заход на аксель… Перед этим я делаю махи руками, движение ногой. На самом деле там много мелких деталей, которые я очень люблю. Конечно, хорео-дорожка, и дорожка шагов. Я не люблю строить программу механически. Мы начали создание с костюма, который должен был отражать идею танца. Здесь сказалось влияние балета Бежара. Красное и черное в обрамлении красных стульев. Отсюда подобная цветовая гамма. К тому же балет начинается с движения кисти вверх. Нужно было «подсветить» этот момент. Отсюда красный цвет. Но возникает вопрос – что может символизировать данный жест? Мы сделали отсылку к животному миру, добавив «бычьи рога» и через это перешли к образу тореадора, в том числе через характерные движения руками, как если бы в них играл плащ. Плюс красный цвет также может ассоциироваться со следами крови. Я танцую в полуобнаженном виде. Мне хотелось, чтобы верх костюма был мягким и легким. На самом деле было очень интересно конструировать эту программу.
- Ты произнес такую фразу: мы выступаем не друг против друга, а друг с другом.
- Да. Я однажды услышал эту фразу от своего старшего товарища по команде. И действительно, когда я был моложе и соревновался на одном льду с Хавьером Фернандесом, то ощущал себя скорее соучастником процесса. Конечно, это спорт. Но иногда стоит остановиться и присмотреться к окружающим, на особые качества, которые приносит на лед тот или иной спортсмен. Например, когда катается Илья [Малинин], ты следишь за его невероятной техникой, вращениями, а также его эволюцией в артистическом плане. Джейсон Браун поражает чувством жеста, чистотой и легкостью катания. Габи и Гийом – воплощение страсти на льду. Каждого отличает что-то свое. Не обязательно сравнивать их друг с другом, можно просто наслаждаться конкретным моментом. «Тут мне не нравится музыка, этот фигурист был лучше того…» Можно ведь просто смотреть и получать удовольствие от каждого. Все вместе мы создаем одно большое шоу для зрителя.
- Еще ты говорил, что несколько лет назад был очень застенчивым.
- И продолжаю таковым оставаться.
- Как бы ты описал изменение своего характера в целом, если до сих пор остаешься таким скромным?
- Кто-то сказал мне, что я должен взрослеть, сохраняя ребенка внутри себя. Думаю, это справедливо для каждого. Время от времени я напоминаю себе об этом перед зеркалом. Я должен стараться, чтобы ему было хорошо. Мысленно обращаясь к маленькому Кевину я говорю ему, что все будет хорошо, нет причин для волнений. Расслабься и получай удовольствие, порадуй себя и публику.
- В жизни ты можешь быть застенчивым, но на льду это совсем не заметно.
- Да, там все иначе. Каток – это замкнутое пространство, которое меня оберегает. Я чувствую себя там свободно и защищенно одновременно. Я выбираю себе роль, но при этом остаюсь на 100% собой.
- К тому же лед позволяет завязать новые дружеские отношения.
- Да, этим летом у меня было много туров, в прошлом году тоже. Я много общался с коллегами. После обеда будет выступать Луна, я ужасно переживаю и болею за нее. Она потрясающая.
- И в заключение, ты говорил, что возраст тебя пугает. Хотя только что признался, что 26 – лучший возраст для ФК.
- Я не хочу стареть. Возраст меня пугает. К тому же я очень боюсь смерти. Я понимаю, что годы свое возьмут, придется уйти из большого спорта. Ни выступлений, ни прыжков. Боюсь, что мне будет этого сильно не хватать. Каждый день я вижу молодых ребят, полных сил. Я понимаю, что они лучше меня, и это тоже давит.
- Ты сказал, что будешь кататься до тех пор, пока это возможно.
- Да. Я точно останусь до ОИ в Милане, эти игры – моя цель. Затем, если буду в хорошей форме, продолжу. Если смогу что-то привносить в ФК, а не превращусь в 31-летнего старикана, которого выводят на лед под руки и которому уже нечего сказать. Нет, если чувствуешь, что время ушло, уйди и дай дорогу молодым.
если совсем некогда
