Как танцующая на льду пара Мэдисон Чок и Эван Бейтс добиваются успеха

С тех пор, как Мэдисон Чок и Эван Бейтс начали вместе танцевать на льду в 2011 году, они участвовали в трёх Олимпийских играх и более чем в 80 крупных соревнованиях. В 2022 году они завоевали серебряную олимпийскую медаль в командном зачёте, а в прошлом году стали чемпионами мира. Их потрясающие темы выступлений восхищают болельщиков и судей и стирают границы между спортом и искусством: в последнем олимпийском цикле они катались под попурри из песен Daft Punk в костюмах, напоминающих астронавта и инопланетянки. В этом сезоне они танцуют под Pink Floyd и одеты в костюм плавящихся часов в стиле Сальвадора Дали для программы об «освобождении себя от концепции времени». Пара использует разницу в росте 30 см в своих интересах: Чок может обхватить Бейтса, пока он поднимает её в сложные, высокоскоростные и результативные поддержки. Их точность говорит о более глубокой связи: помолвленные с 2021 года танцоры на льду были парой вот уже семь лет.

31-летняя Чок и 34-летний Бейтс сейчас живут в Монреале вместе со своими той-пуделями Генри и Стеллой. Там они тренируются под руководством мужа и жены Патриса Лозона и Мари-Франс Дюбрей, которые, как они шутят, иногда больше похожи на терапевтов. «Иногда мы работаем над новым элементом, и это просто превращается в парную сессию», — говорит Бейтс во время видеозвонка. The Cut догнали Чок и Бейтса перед чемпионатом США по фигурному катанию Prevagen 2024 года, который начнётся 23 января, где они, как ожидается, завоюют свою пятую золотую медаль и укрепят свой статус одной из самых титулованных американских команд, вышедших на лед. Некоторые фанаты предполагают, что этот дуэт находится на грани завершения карьеры, поскольку они являются старейшими чемпионами мира, завоевавшие этот титул, но после того, как они выиграли золото во всех соревнованиях, в которых участвовали в этом сезоне, у команды есть веский аргумент в пользу того, чтобы снова поехать на Олимпийские игры в 2026 году. Во-первых, пара с нетерпением ждёт свадьбы этим летом. Здесь они рассказывают о планировании свадьбы, о том, как тренировки влияют на их отношения и о том, как может выглядеть жизнь после соревнований.

О том, как мы вместе:
Мэдисон: Когда мы начали встречаться, мы уже провели пять лет вместе, у нас сложились отношения на льду и мы были как друзья. Поэтому, когда дело перешло в романтические отношения, мы знали, что если пойдём на это пути назад уже не будет. Если бы что-то случилось, это, наверное, отразилось бы на нашем катании. Было ли это чем-то, ради чего мы были готовы пойти на такой риск? Абсолютно. У нас просто такая прекрасная связь и химия, что это казалось лёгким делом. Но когда мы это изменили мы поняли, что на льду наши личности разные. Я немного более пылкая и конкурентоспособная, тогда как дома я очень спокойная.

Эван: Поначалу было трудно продолжать выражать любовь, которую мы испытываем друг к другу, в то время как мы надеваем эту соревновательную шляпу, типа: «Хорошо, мне нужно поднапрячься морально и физически».

О том, как тренировки влияют на их отношения:
Эван: Я думаю, что с годами мы оба стали более конкурентоспособными на льду. Мы оба совсем немного, я не знаю…

Мэдисон: Немного острее. Из-за реальности тренировок вы становитесь сверхсознательными и сверхнастроенными на язык тела и выражения лица. Ты такой: « Он злится на меня?» Он только что закатил на меня глаза? Почему он закатил глаза?!

Эван: Если вы усердно тренируетесь, вы подвергаете себя дискомфорту настолько долго, насколько можете. Это отразится на вас, вашем партнере и отношениях. Внезапно человек, с которым вы хорошо знакомы за пределами льда, превращается в более конкурентоспособного и резкого человека, и вы говорите: « Хорошо, где я вписываюсь?»

В нас укоренился менталитет этого спортсмена: « Я могу сделать это снова». Я могу сделать это лучше. Теперь мы понимаем, в какую ловушку это может превратиться. Нам, более старшим и опытным спортсменам, нужно было найти время, чтобы прислушаться к своему телу. Повзрослев, мы поняли, насколько мы разные – в хорошем смысле. То, что нужно Мэдисон, отличается от того, что может понадобиться мне. Каждый из нас делает столько, сколько позволяет нам наше тело.

О создании распорядка дня:
Эван: Особенность нашего партнёрства в том, что у нас много контрастов. Я никогда не смогу выступать на льду так, как Мэдисон. Она самая уникальная и выразительная фигуристка в мире. Моя работа — заставить её сиять, создать ей рамку, помочь ей двигаться по льду и чувствовать себя свободно.

Мэдисон: И Эван такой творческий. Он адаптируется и способен создавать ситуации, в которых мы оба можем кататься максимально комфортно.

Эван: Мы входим в такой ритм, когда можем вместе составить последовательность, ничего не говоря. Но потом доходит до того, что, возможно, я ожидаю одного движения и не могу читать мысли другого человека. Это баланс словесного объяснения действия и пребывания в абстрактном художественном пространстве, где мы импровизируем.

Мэдисон: Мне нравится здесь жить, потому что мне нравится чувствовать вещи. Я не хочу об этом говорить, я просто хочу повторить этот ход. Я не уверен, как сформулировать, чего я хочу от Эвана, потому что я не уверена, чего я от него хочу! Эван гораздо более разговорчив. Иногда он смотрит на меня и говорит: «Что ты делаешь?» Я такая: «Я не знаю, что ты делаешь? Ты не можешь читать мои мысли?

Эван: Танцы на льду – это такое сотрудничество, но мы говорим немного на разных языках. Мы вроде как правое полушарие, левое полушарие. Нам повезло: поскольку мы так долго вместе, я могу сослаться на что-то пяти-шестилетней давности, и мы сразу поймём, о чём говорим.

О том, как домашняя обстановка влияет на их катание:
Мэдисон: Чтобы провести хороший и безопасный тренировочный день требуется такая концентрация. Вы не хотите отвлекаться, когда пытаетесь выполнить сложные задачи с лезвиями на ногах.

Эван: Но если у нас в квартире беспорядок и мы не успеваем мыть посуду или что-то в этом роде, это отразится на нас и нашем психическом здоровье. Мы будем ещё немного на грани. Как только мы наводим порядок в своём доме или составим для себя организованный план на неделю, мы возвращаемся к ощущению продуктивности. Когда мы позволяем вещам накапливаться, всё идёт наперекосяк.

Мэдисон: В основе наших отношений лежит очень хорошее чувство юмора. Если один из нас разозлится, другой немного пошутит. Может быть, мы просто устали или голодны — это помогает сохранять лёгкость, напоминая нам, что речь идёт о нас и отношениях. Всё остальное, катание, соревнования – это просто вишенка на торте.

О планировании свадьбы:
Мэдисон: Эван зарекомендовал себя как высококвалифицированный организатор. Он планировал нашу свадьбу следующим летом — он стал настоящим грумзиллой!

Эван: После того, как мы обручились, я провёл огромное количество исследований. Где мы хотим это сделать? Сколько человек должно быть там? Нужен ли нам свадебный организатор? Все эти первоначальные детали. Было так приятно, когда мы переложили часть ответственности на организатора свадеб. Было бы неплохо в этот день не слишком перенапрягаться.

Мэдисон: Я не думаю, что мы будем испытывать сильный стресс. Ну, ха, я не буду сильно нервничать.

Эван: Пшш. Все, кто нам дорог, прилетят посмотреть, как мы поженимся! Ответственность очень большая!

Мэдисон: Возможно, я буду немного напряжена. Эван, вероятно, будет более напряжён. Мы только что взяли отпуск, чтобы осмотреть место проведения нашей свадьбы и провести дегустацию еды. Это было так весело. Все собираются вместе. Все начинают отвечать на приглашения, и это очень волнующе.

О выделении личного пространства:
Мэдисон: Наш психолог призывает каждого из нас заниматься своим делом и иметь пространство для подзарядки и находиться вдали от энергии друг друга. Я думаю, что в любых отношениях очень важно, особенно когда мы так много времени вместе, делать что-то, что приносит удовлетворение только тебе.

Эван: У меня всегда была страсть к спорту и музыке. Я вырос, играя в бейсбол, баскетбол, футбол, плавание, теннис, легкую атлетику и гольф, а также катался на коньках. Моя мама была тренером по гольфу, поэтому летом я посещал её лагеря. Я также начал заниматься музыкой и играть на гитаре, когда мне было 13 лет. Моя старшая сестра, тоже фигуристка, возила нас на тренировки по фигурному катанию и слушала Джона Майера. Поэтому я захотел научиться играть и начал брать уроки.

Мэдисон: И я любила искусство и рисование с детства. Я обнаружила, что во время пандемии это был огромный творческий простор. Я начала рисовать портреты друзей и людей, которые меня вдохновляют. Я думаю, что важно уделять время развитию своих хобби и уделять время себе – как Эван любит играть свою музыку. Иногда он уходит в другую комнату и играет на гитаре, а я смотрю Netflix или гуляю с собаками. Мы оба стараемся проводить время с нашими близкими друзьями. Я также люблю читать и то, как истории могут перенести вас в другой мир. Я всегда ищу больше рекомендаций по книгам!

О жизни после соревнований:
Эван: Мы продолжаем разговор: кем ты хочешь стать, когда вырастешь? Я никогда бы не подумал, что мы сможем кататься до этого возраста и проведём такую ​​долгую карьеру друг с другом. Но это закончится, и скоро. Надеюсь, не слишком скоро — мы бы хотели побороться за участие в ещё одной Олимпиаде. Но кто знает? Нам обоим за 30. Типа: « Хорошо, какой следующий акт?» Это немного страшно. В этом году Мэдисон открыла свою дизайнерскую компанию и это новое удивительное приключение. Но во время соревнований трудно делать и то, и другое.

Мэдисон: Сейчас это подработка. Мне нравится создавать костюмы — это одна из моих любимых частей творческого процесса в фигурном катании. Мне бы хотелось сделать это для других людей, и я уже сделала кое-что, но только в межсезонье. Но было бы здорово продолжить сотрудничество с Эваном. Я не могу себе представить, что мы направим всю свою энергию на достижение одной общей цели, а потом будем ходить на разные рабочие места и не видеться весь день. Это было бы так странно.

Эван: Мы так привыкли работать вместе. Собираемся ли мы продолжать сотрудничать? Я очень на это надеюсь. Трудно отойти от мира спорта высших достижений. Мы видели, как многие спортсмены уходили на пенсию, а затем чувствовали пустоту, которую трудно заполнить.

Мэдисон: Я хочу продолжать кататься, потому что мы многому научились за нашу многолетнюю карьеру. Мы хотим вернуть эти знания юным фигуристам и помочь им обрести ту радость, которую обрели мы. Катание на коньках стало серией жизненных уроков, и мы столкнулись с множеством препятствий и заставили себя тренироваться морально и физически. Всегда будет максимум и всегда будет минимум, что бы вы ни делали. Учиться друг у друга и преодолевать все эти ситуации — вот как вы построите прочное партнёрство на всю жизнь.